Спорный мяч - Из жизни известных....

Как русские Шевченко служить помогали

Армия - вещь суровая. И сегодня при упоминании этого слова стайки молодых людей с козлиными бородками и килограммами металлических заклепок на всех причинных местах начинают дрожать, как Муму, почувствовавшая коварный замысел Герасима. Не любит армию молодежь. Не любил ее и Тарас Григорьевич Шевченко. И ему, выкупленному из крепостного плена русскими художниками, армия не светила.

Не попадайся!

Однако судьба свела то ли художника, то ли поэта с компанией не вполне корректных к государственной системе личностей. Личности эти в количестве 16 человек, когда им надоело заниматься кухонной болтовней под бутылку-другую, решили, что пришла пора замахнуться на изменение существующего режима. Менять режим без броского названия было в те времена моветоном. Как и сегодня, впрочем. Так вот, личности назвали себя не то чтобы броско, но с претензией - Кирилло-Мефодиевское братство, и принялись писать программные документы.

Дальнейшая история известна: в компании нашелся стукачок, и после завершения работы по написанию программ и уставов всех братчиков загребли в околоток.

Кто не помнит, на дворе была середина XIX века, и после декабристских шалостей 1825 года проекты по изменению государственного строя не приветствовались. Европу только что "отлихорадило" серией революций, и чтобы в стране было неповадно размышлять о бунтах, император Николай Павлович издал "Уложение о наказаниях уголовных и исправительных".

Диссиденты однако собирались в кружки и роптали. Кружки при помощи жандармов дробились на квадратики и распускались. Так было с группами Сунгурова, братьев Критских, а также Герцена и Огарева. Вешать Николай I уже не хотел и даже наиболее радикальных деятелей из бандформирования чиновника Министерства иностранных дел Михаила Буташевича-Петрашевского, в которое входил и Федор Достоевский, не стал расстреливать, а отправил в ссылку.

Попали под раздачу и товарищи Тараса Шевченко по "братству". Но ежели основная масса была "наказана" домашними арестами и "ссылками" в европейскую часть страны, то Шевченко, как простолюдину и главному оскорбителю членов царской семьи, засветила армия.

Это жуткое место ссылки

Итак, режим, трактуемый сегодняшними апологетами Шевченко как бесчеловечный, отправил мятежного болтуна в Оренбург. Фактически Тараса Григорьевича просто забрили в армию, служить в которой, как гласят надписи на всех современных военкоматах Украины, - священная обязанность каждого молодого человека.

Любопытно, что отдавать долг родине, или как это трактуется - отбывать наказание за свободолюбие, Шевченко отправили не на Кавказ, где шли тяжелые бои с чеченскими мюридами. Его отправили в глубокий и надежный тыл. Так что царским опричникам надобно говорить спасибо, что они сохранили жизнь великого национального поэта и пророка.

Оренбург тогдашний вовсе не походил на суровое место. Южноуральский климат весьма приятен и практически не отличается от украинского. Тот же Петербург с его вечными дождями, туманами и соплями навевал гораздо большую тоску.

Что же касается публики, то здесь, в силу сложившейся, как сейчас изъясняются, социально-политической ситуации, достойных людей хватало. Незадолго до прибытия Шевченко отсюда уехал поручик Ян Виткевич, пребывавший здесь в ссылке после разгрома Польского восстания 1830-1831 годов. Ссыльный Виткевич отправлялся в распоряжение губернатора Перовского, после чего ехал с особым посланием в Афганистан, на первые российско-афганские переговоры с Дост-Мухаммед ханом.

Здесь отбывал ссылку петрашевец поэт Алексей Плещеев, которого губернатор своей властью включил в состав сводного отряда, направленного на штурм Ак-Мечети (ныне г. Кзыл-Орда), после чего произвел в прапорщики, направил на службу в Оренбургскую пограничную комиссию. В результате за него - за офицера, а не за ссыльного - местный богатый солепромышленник не постеснялся выдать свою дочь.

Советником при губернаторе служил великий филолог Владимир Даль. Проездом останавливался знаменитый путешественник Александр Гумбольдт. Именно в Оренбург собирать материалы для своей "Истории Пугачевского бунта" приезжал сам Пушкин.

Губернатора Василия Перовского, которому выпала честь развертывания русского колониального броска на юг, сменил Владимир Обручев, человек образованный и справедливый. Именно при нем отношение к ссыльным стало по-настоящему либеральным. Вот в такую среду и попал наш герой.

В Оренбурге служило немало украинцев, естественно, знавших поэта и художника. Узнав о его прибытии, служащий пограничной комиссии, брат известного украинского писателя-историка и публициста Александра Лазаревского, Владимир, обратился к военному губернатору с просьбой способствовать облегченной службе земляка. Помог Тарасу Григорьевичу русский чиновник губернаторской канцелярии Матвеев.

Участие было столь серьезным, что несчастного ссыльного солдатика Шевченко определили не в общую казарму, а в отдельный дом, который сегодня в Оренбурге знают как "дом полковника Тимашева" или кинотеатр "Октябрь", что на улице Советской. Так, вместо серых казарм, украинский изгнанник расположился в перспективном кинотеатре. Условия, что ни говори, "античеловеческие"...

От разрешенного карандаша до унтер-офицерской перспективы

В кошмарной атмосфере гонений и муштры Тарас Григорьевич видел для себя спасение только в одном - рисовании эскизов. Но, как известно, злой царь запретил даже давать ему карандаш. Без карандаша Шевченко жутко страдал. Тогда местные почитатели его творчества, друзья и собутыльники уверили его, что "царский указ, что дышло...", и предложили "забить" на запреты и начать рисовательные действия. Нанесли Тарасу кучу карандашей, с которыми Шевченко стало куда проще переносить все тяготы службы. Друзья оказались правы - колониальный режим, невзирая на осведомленность местного шефа жандармов о "карандашном сопротивлении", не принял никаких мер для пресечения такой вакханалии свободы.

Заметив склонность ссыльного к выведению точных линий и апеллируя к его грамотности, Шевченко направили в распоряжение лейтенанта Алексея Бутакова. Пять месяцев, проведенных с ним, были, пожалуй, лучшими в период ссылки, а может и вообще - в жизни поэта.

Сам Бутаков, потомственный морской офицер, совершивший кругосветное плавание, был рекомендован в Петербурге знаменитым Фаддеем Беллинсгаузеном для съемки и описи берегов Аральского моря. Постройка предназначенной для этой цели двухпушечной шхуны "Константин" велась в Оренбурге. Ее доставили на Сырдарью, откуда 30 июня 1848 года корабль вышел в море. Так Тарас Григорьевич еще успел побывать моряком.

Он был один из 27 человек команды, кому русский офицер разрешил на время плавания ходить в гражданской одежде и поручил заниматься любимым делом - рисованием: он должен был делать зарисовки берегов Аральского моря. Так под струями бриза, под жаркими лучами солнца тянулась суровая солдатская лямка ссыльного.

Экспедиция оказалась успешной, а результатом съемок морских берегов стало издание карты Аральского моря, что принесло Алексею Бутакову международную известность и славу. Он стал основателем Аральской флотилии, со временем дослужившись до чина контр-адмирала.

Бутаков оказался человеком чести. В своем рапорте на имя губернатора лейтенант высоко оценил вклад в успех экспедиции ссыльного Тараса Шевченко и ходатайствовал перед Владимиром Обручевым о смягчении его участи. Опять-таки русский губернатор в свою очередь ходатайствовал о производстве ссыльного солдата в унтер-офицеры и даже заказал ему написать портрет своей жены.

Навреди себе сам

По всему складывалось так, что ссылка превращалась в удобное и полезное времяпрепровождение. Так бы и случилось, если бы не "особенности национальной души".

Об этой истории не любят вспоминать школьные и тем паче вузовские педагоги. Но из песни слов не выкинешь. Известно, что Тарас Григорьевич был человеком честным, так что случись ему узнать, что у одного из его приятелей жена завела себе любовника, без недели унтер-офицер сделал так, чтобы обманутый муж об этом узнал. Чего не сделаешь для друга!

Любовник, тоже числившийся в приятелях Шевченко, мигом состряпал донос на доносчика. Губернатор Обручев пытался замять дело, но в небольшом городе поползли слухи, скандалом заинтересовались жандармы. Давать делу ход дальше не решились, но об унтер-офицерстве пришлось забыть. Губернатор и лейтенант Бутаков получили взбучку, а самого Шевченко перевели в отдаленное Ново-Петровское укрепление.

Кстати говоря, и там Шевченко не чувствовал себя ущемленным - мило общался и пил водку с комендантом, ежедневно совершал прогулки и даже не рисовал альбомы дембелям, а только баловался эскизами казахов-байгушей.

Вот так-то, а ведь мог вернуться в Питер бравым унтером с лычками и начищенными молодыми солдатами сапогами...

"Мы, бояре, народ работящий! Такая уж наша боярская доля... " /www.politsoccer.com

Это сообщение вы можете

Гипотеза (иногда называемая задачей) французского математика Анри Пуанкаре (1854-1912) формулируется так: любое замкнутое односвязное трехмерное пространство гомеоморфно трехмерной сфере. Для пояснения используют такую картинку: если обмотать яблоко резиновой лентой, то в принципе, стягивая ленту, можно сжать яблоко в точку. Если же обмотать такой же лентой пончик (пирожок с дыркой в середине), то в точку его сжать нельзя без разрыва или пончика, или резины. В таком контексте яблоко называют "односвязной" фигурой, пончик же не односвязен.

Почти 100 лет назад Пуанкаре установил, что двумерная сфера односвязна, и предположил, что трехмерная сфера тоже односвязна. Доказать эту гипотезу не могли с тех пор.

Пуанкаре открыл специальную теорию относительности одновременно с Эйнштейном (1905 г.) и признан одним из величайших математиков за всю историю человечества.
-------------
О Григории Перельмане, который отказывается общаться с прессой, почти ничего не известно. Будущий математик родился 13 июня 1966 года, и его удивительный талант стал основанием для раннего зачисления в физико-математическую спецшколу Петербурга. В 16 лет он получил золотую медаль с высшими баллами на Международной математической олимпиаде 1982 года для одаренных школьников.
Защитив диссертацию в Петербургском государственном университете, он работал в Институте математики им. Стеклова, а в конце 1980-х приехал в США, где работал в разных университетах. Примерно 10 лет назад он вернулся в свой институт, чтобы работать над доказательством формы Вселенной.

Математический мир заволновался в 2002-м, когда он впервые опубликовал свою новаторскую работу, посвященную задаче, сформулированной французским математиком, физиком и философом Жюлем Анри Пуанкаре в 1904 году. Гипотеза Пуанкаре, которую большинству не математиков трудно даже понять, занимала величайшие умы XX века.

"Это центральная проблема математики и физики, попытка понять, какой формы может быть Вселенная, - сказал Маркус Дю Сотой из Оксфорда. - К ней очень трудно подобраться. Многие публиковали ошибочные доказательства этой штуки". Одержимость задачей, овладевшую несколькими великими математиками, прозвали пуанкаритом. Но Перельман, похоже, добился успеха там, где многие потерпели фиаско. "Мне кажется, что сегодня многие уже месяцы или даже годы говорят, что аргументация их убедила, - заявил профессор математики в Оксфорде Найджел Хитчин. - Я думаю, что вопрос решен".

С тех пор как Григорий Перельман опубликовал свое решение математической задачи вековой давности, его подвергают беспрецедентному анализу лучшие академические умы. Но никому не удалось найти ошибку, и нарастает единодушие во мнении, что он решил эту задачу.

На кон поставлено нечто большее, чем восхищение профессионалов. В 2000 году частный математический институт Клэя в Бостоне определил семь "задач тысячелетия" и назначил премии в миллион долларов за решение каждой из них. Гипотеза Пуанкаре - одна из них, но Перельман заявил, что его не интересуют деньги. "В математических кругах ходят разные шутки - мол, иметь миллион долларов в Петербурге довольно опасно", - сказал Хитчин.

В будущий вторник он должен получить медаль Филда. Но в высших эшелонах математического мира гудят слухи, что даже если ему предложат медаль, он ее не примет. Медаль могут получить математики, которым меньше сорока лет в начале года, когда она присуждается. Перельману в июне исполнилось сорок, так что это его последний шанс получить награду.

Он уже отказался от европейской математической премии - предположительно, на том основании, что комитет, присуждающий премии, недостаточно квалифицирован, чтобы судить о его работе. "Я просто не представляю себе его в длинном лимузине с четырьмя роскошными женщинами, размахивающим чеком в воздухе. Это не в его стиле", - сказал Джереми Грей, историк математики из Оксфорда.

"Я думаю, что он очень нетривиальный человек. Он против того, чтобы его вовлекали в пышные церемонии и идолопоклонство, - заявил Артур Яффе из Гарварда. - Но он доводит это до крайности, которую могут счесть легким безумием".

Даже способ, которым он обнародовал доказательство, на завершение которого ушло восемь лет, был необычным. Вместо того чтобы публиковать его в специальном журнале, он разместил свои рукописи в онлайновом архиве работ по математике и физике.

"Он разместил работы в сетевом архиве и, по сути, сказал: "вот и все", - отметил Хитчин. - Необходимо было добавить множество деталей. И на заднем плане ссорятся из-за того, кто первым добавил детали". Последняя работа, конкретизирующая его доказательство, занимает поражающие ум 473 страницы.

Никто не может сказать, что произойдет, если россиянин откажется от медали. "Если ему присудят медаль и он ее отвергнет, это будет немножко оскорбительно", - заявил Дю Сотой. Но кажется маловероятным, что Перельман, недавно оставивший академический пост, станет думать о том, чтобы не обидеть коллег. "Он в каком-то смысле изолировался от математического сообщества, - добавил Дю Сотой. - Он разочаровался в математике, что очень грустно. Ему не интересны деньги. Лучшая награда для него - это доказательство его теоремы".

"Мы, бояре, народ работящий! Такая уж наша боярская доля... " /www.politsoccer.com

Это сообщение вы можете