В ответ на:

---

-- Встать! -- вдруг рявкают за нашей спиной несколько юношеских
голосов. Кое-кто из посетителей лихо вскакивает и вытягивается. Оркестр кафе
исполняет "Германия, Германия превыше всего". За сегодняшний вечер это
четвертый раз. Не то чтобы оркестр или хозяин кафе были уж так охвачены
националистическим пылом; все дело в нескольких юных головорезах, которые
невесть что о себе воображают. Каждые полчаса один из них подходит к
оркестру и заказывает национальный гимн, притом с таким видом, будто идет в
наступление. Оркестр не решается возражать, и поэтому вместо увертюры из
"Поэта и крестьянина" звучит песнь о Германии.
-- Встать! -- раздается тогда со всех сторон, ибо при исполнении
национального гимна полагается встать, особенно после того, как под его
звуки были убиты два миллиона немцев, мы проиграли войну и получили
инфляцию.
-- Встать! -- кричит мне сопляк, которому сейчас нет и семнадцати, а к
концу войны было не больше двенадцати.
-- Плевал я на тебя, -- отвечаю, -- пойди сначала нос утри.
-- Большевик! -- орет парень, хотя он даже еще не знает толком, что это
слово означает. -- Оказывается, здесь есть большевики! -- обращается он к
остальным молодчикам.
Основное стремление этих хулиганов -- устроить скандал. Вновь и вновь
заказывают они национальный гимн, и каждый раз многие посетители не встают,
уж очень все это глупо. Тогда, сверкая глазами, к ним подбегают крикуны и
стараются затеять ссору. Где-то среди публики есть и несколько офицеров в
отставке, они дирижируют всем этим и чувствуют себя патриотами.
Вокруг нашего стола уже собралось пять-шесть человек.
-- Встать! Не то плохо будет!
-- А как плохо? -- спрашивает Вилли.
-- Скоро узнаете! Трусы! Изменники! Встать!
-- Отойдите от стола, -- спокойно говорит Георг. -- Воображаете, что мы
нуждаемся в приказах молокососов?
Сквозь толпу проталкивается мужчина лет тридцати.
-- Разве вы не чувствуете почтения к нашему национальному гимну?
-- Не в кафе и не тогда, когда из него делают повод для скандала, --
возражает Георг. -- А теперь оставьте нас в покое с вашими глупостями.
-- Глупости? Вы считаете священнейшие чувства немца глупостями? Вы за
это поплатитесь! Где вы были во время войны, вы, шкурник?
-- В окопах, к сожалению.

---